Рейдерский захват «Хорольского молочно-консервного комбината детского питания» является классикой жанра.

Здесь и адвокаты-мошенники, которые позже стали судьями Верховного Суда. И силовые атаки. И известный политик Виталий Хомутынник как конечный покупатель ворованного имущества. Впрочем, само предприятие, похоже скоро вернется к законным собственникам. А именно бизнесмену Георгию Сажинову, вложившему в него порядка $50 млн.

В эксклюзивном интервью для LegalHub Сажинов рассказал, кто стоял за рейдерской атакой и как он намерен вернуть себе актив.

– Чем закончилась рейдерская атака на ваш актив?

– Уголовное дело по факту рейдерской атаки длится уже почти пять лет и все время буксует. Ничего не происходит, несмотря на то, что определены все фигуранты — организаторы и участники этого уголовного преступления. В рамках уголовного дела следователи уже много раз пытались выписать подозрение виновным, но каждый раз что-то шло не так, вмешивались темные силы в лице всякого рода коррупционеров.

В деле на лицо явное присутствие коррупционной составляющей и действие организованной преступной группировки. Мы будем настаивать на передаче дела на доследование в СБУ. Кроме того, мы думаем, что рассмотрение данного вопроса станет хорошим поводом для перевода нашей проблемы в медийное пространство. Страна должна знать имена своих «героев»!

– Кто главные фигуранты этого дела?

– Это группа людей, которая украла у нас предприятие. Прежде всего, это мои бывшие адвокаты, которые меня защищали от полтавских рейдеров, пытавшихся «отжать» комбинат. И, в какой-то момент, чтобы добро не пропадало, они сами «спилили» актив по поддельным документам. Один из них сейчас стал верховным судьей.

– Как их зовут?

– Иван Мищенко, Артём Подольский и Владислав Резников. Вторая группа, которая помогала им организовывать заход на завод, силовой захват. Это команда Михаила Кошляка в лице Сергея Самойленко — директора Днепровского охранного агентства «Леон +». В настоящее время одним из конечных бенефициаров предприятия значится Василий Астион.

– Откуда Василий Астион вообще появился в этом деле.

– Василий Астион приходится зятем Михаилу Кошляку. Сам Василий утверждает, что является добросовестным приобретателем имущества предприятия, как и двое других бенефициаров компании «Днепро Агро» Михаил Кошляк и Виталий Хомутынник.

– Чем воспользовались рейдеры, чтобы захватить актив?

– Моим доверием. Началось с того, что они отбили местных полтавских рейдеров. А потом пришли ко мне и предложили: давайте мы вас защитим от дальнейших возможных рейдерских атак. Так как рейдеры пытались оспорить сделку по приобретению акций комбината в 2005 году, адвокаты предложили перебросить всё имущество комбината, включая торговые марки, на новую компанию, а старую ликвидировать.

Посоветовавшись со своими юристами, я согласился. Выдвинув два условия: чтобы это было по закону, и те 8% акционеров предприятия, которые есть кроме меня, должны стать акционерами новой компании, чтобы меня не обвинили, что я в своих интересах вывожу активы. Они говорят: окей, но для быстроты проведения операции введите в Наблюдательный совет комбината несколько человек от нас, и поставьте исполняющим обязанности директора нашего человека. Я согласился ничего не подозревая и полностью доверяя Ивану Мищенко, которого на тот момент считал очень порядочным человеком.

В итоге, эти ребята собрали наблюдательный совет без моих представителей и без председателя. Приняли решение о продаже всего имущества предприятия, при том, что я не давал им таких полномочий. Далее директор незаконно продал весь целостный имущественный комплекс предприятия за три копейки, раздробив его на части. Всё имущество было продано через три фирмы-однодневки на компанию «Маринтис Лтд» к которой ни я ни другие акционеры комбината отношения не имели.

– Что было дальше?

– Я нанял новых адвокатов. Они пошли в гражданские суды, наложили аресты на все украденное имущество и стали его отсуживать назад. По нашему заявлению было открыто уголовное дело и в рамках его, также были наложены аресты на имущество. Первые суды мы стали выигрывать. Видя это, рейдеры по поддельной доверенности переписали все мои акции Хорольского комбината на новую компанию, которая принадлежала связанным с ними людям.

Дальше они отозвали из судов все наши иски и у нас осталось одно уголовное дело, расследование по которому идёт почти пять лет, и пока ни к чему не привело. За это время рейдеры ликвидировали фирмы-прокладки, искусственно обанкротили компанию «Маринтис Лтд» и, в рамках процедуры её ликвидации, продали с аукциона всё имущество комбината как целостный имущественный комплекс фирме «Днепро Агро», о бенефициарах которой я уже упомянул ранее.

И сейчас сложилась патовая ситуация. С одной стороны есть добросовестные приобретатели, как они себя сами называют, с другой — есть открытое уголовное дело, которое насчитывает более 80-ти томов, где известны все фигуранты, но расследование постоянно блокируется как только дело доходит до предъявления подозрений и передачи имущества, признанного постановлением следователя вещественным доказательством на ответственное хранение законному собственнику или третьему лицу.

– Как адвокат Иван Мищенко, задействованный в рейдерской схеме, смог стать судьей Верховного Суда?

– Это вопрос. Когда проходил конкурс по назначению судей Верховного Суда, 15 депутатов обратились к президенту с требованием отклонить кандидатуру Мищенко, т.к он являлся главным фигурантом уголовного дела. Но, Петр Порошенко проигнорировал это требование.

– Каким образом в схеме появился Виталий Хомутынник?

– Это давний партнер Василия Астиона. Астион был одно время у него помощником при его депутатстве, их связывают и бизнес интересы. Я думаю, что Хомутынника привлекли для того, чтобы использовать его административный ресурс в борьбе за актив.

– Один из аргументов, который используют ваши оппоненты, это то, что вы гражданин России…

– Я, прежде всего, инвестор. И я инвестировал реальные деньги. Ни одной копейки за десять лет не вывел, хотя предприятие прибыльное. Всю прибыль оставлял на развитие предприятия. Перед заходом бандитов я начал большую реконструкцию и купил оборудование для производства детского лечебного и клинического питания стоимостью $20 млн. На 5 млн я успел привезти, а на 15 млн еще осталось на складах. Должен был появиться практически еще один завод по производству детских лечебных продуктов.

Кроме того, я не въездной в Россию, потому что у меня серьезный конфликт с провластным бизнесменом Константином Малофеевым. Малофеев открыл на меня уголовное дело в России, а я сужусь с ним в Лондоне. Я уже пять лет живу в Украине, и считаю себя патриотом Украины. В Украине меня представляет международная юридическая фирма DLA Piper. Становясь их клиентом, я прошёл обязательную у них идентификацию.

– Какой вы видите механизм возврата имущества?

– Есть два пути. Первый — идти через уголовное дело. Нужно, чтобы было продолжено следствие, чтобы были первые подозрения, а затем — идти в гражданские суды и возвращать украденное имущество. Это длинный путь. Есть второй вариант — договорится с новыми владельцами бизнеса о его возвращении законному собственнику. При этом я готов компенсировать им их затраты, если они за это время что-то вложили в предприятие.

– Сколько денег вы вложили в завод?

– Я купил его за $15 млн. Потом десять лет не вынимал прибыль предприятия в виде дивидендов, все вкладывал в его развитие. И еще, как уже говорил, купил оборудование на сумму $20 млн. То есть, инвестиции составили порядка $55-60 млн.

– Как все, что с вами произошло, по вашему мнению, повлияло на инвестиционный климат?

– Вы знаете, когда мы начали борьбу за возврат предприятия, я столкнулся с тем, что подобные рейдерские атаки происходят в Украине на каждом шагу. Причем я понимаю, если бы была какая-то война между акционерами, а здесь просто на гоп-стоп подошли, забрали завод. Сначала украли все имущество, а потом незаконно забрали акции. И за пять лет ни одного подозрения! Хотя все понимают, кто и как «экспроприировал» предприятие. О каком инвестклимате в этом случае вообще можно говорить?

---