Сегодня гостьей рубрики “чашка кофе с инхаус-юристом” стала исполнительный директор по юридическим вопросам и сопровождению процедур закупок ГП “НАЭК “Энергоатом”– Людмила Володина.

 

Как выглядит типичный день инхауса “Энергоатома”? 

– 8 утра – селектор (селекторное совещание), на котором присутствуют президент, вице-президенты, руководители структурных подразделений, а также на связи с нами– «центральной студией»–  все наши обособленные подразделения: атомные станции и другие, которые выполняют различные задачи. После этого – контрольное совещание у президента по горящим и срочным вопросом и далее– звонки, совещания, общение с подчиненными, рассмотрение документов.

Был ли у вас опыт работы на госслужбе или в юридической фирме?

– Да, до прихода в “Энергоатом” я 15 лет работала в Министерстве юстиции на руководящих должностях: возглавляла управление коммерческого законодательства и управление по вопросам банкротства. Это был период, когда от Министерства экономики в Министерство юстиции передавали функцию регулирования
деятельности арбитражных управляющих. После этого я пришла в “Энергоатом”, но на позицию ниже, чем нынешняя – директор департамента, в январе 2020 года выиграла конкурс в Министерстве экономики и заняла должность главного юриста, а в мае этого года вернулась на сегодняшнюю позицию в “Энергоатом”.

В чем основное отличие ваших предыдущих мест работы от нынешней занимаемой должности?

– Различие очень существенное.

Госслужба учит буквоедству, там ты работаешь с документами, которые кто-то подал для принятия управленческих решений. Здесь же работа заключается в том, что изначально появляется решение и понимание того, чего мы хотим, а уже после мы переносим его на бумагу и излагаем на языке юридического документа.

Тут необходимо не просто правильно составить документ, а понимать, к чему мы движемся. На госслужбе, когда ты смотришь бумагу, понимаешь, что цель и путь уже сформированы, а твоя задача – только оценить и принять решение. Работая в Министерстве юстиции по вопросам банкротства, я выдавала лицензии на деятельность арбитражных управляющих, проводила проверки, сотрудничала с хозяйственными судами, особенно по вопросам банкротства госпредприятий.
На должности в Министерстве экономики мы рассматривали любые документы и инициативы, которые подаются на рассмотрение в Кабинет Министров в сфере экономики. Там через меня проходило абсолютно все, 300-360 документов в день стабильно. Это большая ответственность, необходимо все изучить и понимать, под чем ты ставишь подпись.
В “Энергоатоме” работа другая. Происходит юридическая оценка того, что тебе предлагают финансисты, экономисты, департаменты инвестиций, ремонта, производства. Вместе мы ищем пути решения и уже после переносим на бумагу.

Вам проще и лучше работать шаблонно, или же иметь свободу выбора и действий?

– Я нигде и никогда не работала шаблонно, за это я благодарна своим бывшим и нынешним руководителям. Мне позволяли принимать решения, которые я отстаивала и обосновывала. Конечно же, мне более близок индивидуальный подход в каждом вопросе.

Прибегает ли “Энергоатом” к привлечению внешних юристов? В каких ситуациях?

– В моей практике работы здесь подобное было только однажды – мы привлекали компанию извне к делу получения “Энергоатомом” финансовых ресурсов на американском финансовом рынке, когда получали кредит у “Bank of America” для строительства ЦХОЯТ (централизованное хранилище отработанного ядерного топлива). Тогда одним из условий являлось предоставление вывода внешних юристов по соответствию законодательству.

Они не понимали нашего предложения обойтись внутренними юристами, а мы не понимали их требований, пытались выяснить, чем же отличаются внешние от наших, внутренних. Оказалось, там все работают на аутсорсинге, внутренних юристов даже не считают нужным включать в состав (структуру) компаний.

Это был единственный случай привлечения внешних юристов в “Энергоатоме” на моей памяти.

Считаете ли вы необходимым для всех иметь свой legal office или же возможно обойтись привлечением внешних специалистов?

– Все зависит от масштаба деятельности каждого субъекта. Для “Энергоатома” на данном этапе это невозможно. Если это сетевой маркетинг или малое предприятие, то держать в штате постоянных бухгалтера и юриста не имеет смысла. Достаточно иметь с кем-либо договор, чтобы в случае возникновение разного рода вопросов специалист предоставлял соответствующие консультации и сопровождал дела в различных государственных органах.

Какова ваша политика в сфере связи с общественностью? Боретесь ли вы юридически с неправдивой информацией об “Энергоатоме”?

– Наши принципы – открытость, максимально точная и полная подача информации. На сегодняшний день происходит выборочная тезисная подача в СМИ, которая явно не соответствует действительности и зачастую вредит репутации нашей Компании. Я –  за максимальное наполнение, открытость, размещение в различных изданиях.

Чем больше “Энергоатом” будет нести о себе правдивую информацию, тем меньше будут слушать тех, кто говорит неправду.

Юридической борьбы пока не было. Но я думаю, рано или поздно мы к этому придем, потому что уже есть случаи, когда даже после наших контрзаявлений, обоснований и заявлений об искажении или неправдивой подаче информации, на Компанию продолжают лить грязь.

Вы могли бы прокомментировать недавнее желание НАЗК провести внеплановую проверку “Энергоатома” ?

– Сейчас это проверка проходит, у нас запросили документацию, которую мы предоставили. Это внеплановая проверка, при которой проверяемый период – предыдущих 3 года. Изначально мы не допустили представителей НАЗК к проверке только потому, что пытались выяснить у проверяющих, почему же все-таки 3 года–  ведь этот срок указан в законодательстве только для плановых проверок. В итоге было решение допустить их, поскольку НАЗК, используя свои полномочия по закону, вынесла предписание, которое “Энергоатом” не имел права не исполнить.

---